Готов ли наконец трубопровод ТАПИ?
Газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) уже давно находится в состоянии ожидания, но недавно его перспективы получили новый импульс.
Проект протяженностью 1100 миль и стоимостью 10 миллиардов долларов столкнулся с многочисленными задержками с момента объявления консорциума по строительству газопровода в конце 2014 года, хотя впервые о проекте заговорили в 1991 году. Строительство началось в начале 2018 года с планируемой датой ввода в эксплуатацию в 2021 году, но было остановлено в конце того же года после того, как рабочие, расчищавшие трассу, были убиты неизвестными. Кроме того, смета проекта стоимостью 10 млрд долларов США устарела на десять лет, и ее обновление может привести к дальнейшей задержке финансируемого Азиатским банком развития проекта, который теперь должен возобновить работу в сентябре 2022 года. Туркменистан одолжит Афганистану средства на его долю в проекте, которые будут погашены за счет доходов от транзита газа.
Представители правительства Таджикистана недавно встречались с официальными лицами Афганистана, и заявление Талибана о том, что он выделит 30 000 военнослужащих для обеспечения безопасности трубопровода, может побудить стороны начать строительство.
Достроенный трубопровод позволит Туркменистану снизить зависимость от своего крупнейшего потребителя газа — Китая, который в последнее время забирает большую часть газового экспорта Туркменистана, хотя в 2021 году страна удвоит экспорт газа в Россию, которая раньше была крупнейшим импортером туркменского газа, пока в 2010 году ее не вытеснил Китай. Газопровод принесет дополнительный доход, который Ашхабад сможет использовать для улучшения обслуживания граждан, что является приоритетом после недавних беспорядков в соседнем Казахстане.
Но могут появиться и конкурирующие возможности. Например, Иран, Азербайджан и Туркменистан недавно подписали трехстороннюю сделку по обмену газом в объеме до 2 миллиардов кубических метров (млрд. куб. м) в год. Это не очень большой объем — Туркменистан экспортирует в Китай около 40 млрд. куб. м в год — но это еще один поток доходов, которым следует управлять с учетом будущего роста. Кроме того, существует возможность подключения к предлагаемому Транскаспийскому трубопроводу (TCP) для поставок в Европу через Южный газовый коридор (SGC). Подключение к ТКГ потребует прокладки 200-мильной подводной трубы между Баку и Тюркменбаем, но может столкнуться с противодействием Ирана и России по (вероятно, надуманным) экологическим причинам. После урегулирования политических вопросов проект, вероятно, будет дешевле и будет нести меньшее бремя безопасности, чем сухопутный маршрут ТАПИ, и будет опираться на соглашение между Баку и Ашхабадом от января 2021 года о совместной разработке нефтяного и газового месторождения Достлук («Дружба») в Каспийском море.
Для Афганистана проект предусматривает оплату транзита в размере около 500 миллионов долларов в год, а также ежегодную долю в 500 миллионов кубометров газа в течение первых десяти лет, которая в конечном итоге увеличится до 1,5 млрд. кубометров в год.
Для правительства Талибана успешный проект позволит: продемонстрировать, что оно может быть надежным партнером в крупном инфраструктурном проекте, трудоустроить демобилизованных талибов, чтобы они не перешли на сторону Исламского государства или Аль-Каиды, получить доход для оплаты импорта электроэнергии (страна на 78% зависит от импорта электроэнергии), продемонстрировать Китаю, что инвестировать в Афганистан безопасно, и предоставить возможность для сотрудничества с Пакистаном, несмотря на спор вокруг их общей границы.
Конечно, Кабулу придется решить, что делать с этим природным газом в дополнение к его запасам в триллион кубических футов. В плане развития страны, разработанном под руководством США, особое внимание уделяется возобновляемым источникам энергии, таким как солнце и ветер, а финансируемая США электростанция Таракхил вблизи Кабула стоимостью 335 миллионов долларов, которая полагалась на дорогое импортное дизельное топливо, теперь используется в качестве резервного объекта, когда гидроэнергетика и импортная энергия недоступны. Финансируемая Международной финансовой корпорацией 59-мегаваттная газовая электростанция в Мазари-Шарифе могла бы увеличить текущую общую выработку электроэнергии в стране на 30 процентов, но можно ли ее возродить при талибах?
Время не терпит отлагательств, поскольку Узбекистан недавно сократил экспорт электроэнергии на 60%, возможно, из-за возросшего внутреннего спроса с наступлением зимы, а возможно, чтобы подтолкнуть Кабул (или ООН) начать выплату долга в размере 90 миллионов долларов поставщикам электроэнергии в Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане и Иране.
Для Пакистана трубопровод поможет решить проблему постоянного дефицита энергии в стране, например, дефицит между текущим производством газа в 4 миллиарда кубических футов в день (BCFD) и спросом в 6 BCFD. Ожидается, что к 2025 году добыча газа снизится до менее 1 BCFD из-за истощения запасов газа, в то время как спрос возрастет до 8 BCFD.
И Пакистану не придется ждать 2025 года для получения экономического эффекта: В период с 2008 по 2012 год 40 процентов текстильного сектора Пакистана переехало в Бангладеш, одной из причин чего стало неравномерное снабжение газом и электроэнергией.
Кроме того, Пакистан смотрит на свои региональные интересы и бесконечно ищет «стратегическую глубину». Газопровод стал бы независимым источником доходов для Афганистана, как раз тогда, когда Пакистан считает, что правительство талибов должно быть ему обязано. А Индия сможет увеличить долю газа в своем энергобалансе с 6,5% до 15%, что, возможно, будет способствовать расширению торговли между Кабулом и Дели. Для Исламабада это будет лишь усугублением и без того плохого результата: неблагодарные талибы все еще не помогают Пакистану изолировать «Техрик-и-Талибан Пакистан», в то время как Индия, по прогнозам Всемирного банка, станет самой быстрорастущей экономикой в мире в 2022 году.
Говорят, что «вся политика — местная», и это может быть в данном случае. Один из пакистанских наблюдателей, Хина Махар Надим, отметила, что дефицит газа в стране имеет и положительную сторону — для интересов тех, кто контролирует импорт дорогостоящего сжиженного природного газа (СПГ). Соответственно, TAPI и газопровод Иран-Пакистан, строительство которого долго откладывалось (в основном из-за санкций США против Ирана), представляют угрозу их экономической и политической мощи.
В конце 2020 года Пакистан и Россия подписали соглашение о завершении строительства 700-мильного газопровода «Пакистанский поток» для транспортировки СПГ из Порт-Касима (Карачи) в Касур в Пенджабе. Возможно, Пакистан сотрудничает с Россией, чтобы уравновесить Китай, а может быть, сделка была заключена строго на условиях доллара и цента. Как бы то ни было, этот проект может оттеснить внимание и финансирование пакистанской фазы ТАПИ.
Более богатый энергетический баланс и доходы от транзита по трубопроводу укрепят Пакистан, когда он будет вести переговоры с Китаем о новых усилиях под эгидой Китайско-пакистанского экономического коридора. Лидерам Пакистана необходимо укрепить свои позиции по отношению к Китаю, продемонстрировав Пекину, что они являются надежным партнером, который будет развивать энергетические ресурсы, способные удовлетворить проекты Китая. Но сначала эти лидеры должны преодолеть укоренившиеся интересы бизнеса и национальной безопасности, чтобы успешно поддержать TAPI, несмотря на экономические выгоды для соседей. Но это предполагает, что лидеры страны не находятся в плену (добровольно или иным образом) у своих бизнес-конкурентов и секьюрикратов.
Что касается Индии, то ТАПИ пополнит энергетический баланс страны, способствуя ее впечатляющему экономическому росту. Индия занимает третье место в мире по потреблению энергии и с 2000 года удвоила энергопотребление, при этом 80% спроса по-прежнему удовлетворяется за счет угля, нефти и твердой биомассы. Газ по проекту ТАПИ позволит Индии использовать меньше угля, что поможет ей достичь цели COP26 по сокращению выбросов углекислого газа, а также удовлетворить возросший спрос на энергию к 2030 году на 25-35%, согласно данным Международного энергетического агентства.
Индия построила соединение для ТАПИ в Фазилке на индо-пакистанской границе в Пенджабе — месте на границе с Пакистаном, которое может подвергаться трансграничным нападениям со стороны связанных с Пакистаном групп. Сможет ли Пакистан или его доверенные лица противостоять нападению на такой ключевой объект инфраструктуры, если отношения между Индией и Пакистаном не улучшатся?
Для Индии лучшим подходом может быть «подождать и посмотреть», угрожают ли США санкциями против партнеров ТАПИ, сможет ли Талибан доказать, что он знает, как управлять страной и обеспечить ее безопасность от Исламского государства и Аль-Каиды, и насколько серьезной будет объявленная сделка по строительству трубопровода между Россией и Пакистаном.
Что же остается Туркменистану?
Она тоже не должна торопиться. Это уже не 2014 год, и сейчас у него есть возможности для увеличения объемов обмена с Ираном и Азербайджаном, а дальнейшие возможности с Ираном могут расцвести, если Тегеран и Вашингтон смогут заключить ядерное соглашение. Возможность соединения с Европой через ПТС/СГК может принести больше доходов при меньших проблемах с безопасностью или сомнительными партнерами, такими как Пакистан и Афганистан. Кроме того, Вашингтону необходимо прояснить ситуацию с чиновниками в Кабуле, попавшими под санкции, хотя исполняющий обязанности министра обороны мулла Мухаммад Якуб, который заявил: «Я несу прямую ответственность за безопасность проекта ТАПИ и слежу за ним», не попал под санкции Вашингтона… пока.
Вашингтон может поддержать проект ТАПИ в связи с недавним размещением миротворческих войск Организации Договора о коллективной безопасности в Казахстане, что усилило влияние России в Центральной Азии. Увеличение доходов Ашхабада, которые могут быть направлены на обслуживание граждан, может предотвратить общественные волнения, которые дали Москве возможность вмешаться, и туркменского лидера Гурбангулы Бердымухамедова, возможно, не нужно долго убеждать в этом.
Но Ашхабаду не помешает попросить Вашингтон о полном освобождении от санкций всех руководителей и поставщиков проекта, а также всех государственных чиновников, участвующих в проекте, чтобы было ясно, кто несет ответственность, если проект снова не будет запущен. Если это произойдет, то это будет неуважительным отношением к союзнику Индии, а в Пакистане это будет истолковано как месть США стране за поддержку Талибана.
«Толчок» в виде усиления регионального влияния для Москвы и «тяга» в виде чистой энергии для союзника Индии, надеюсь, заставят Вашингтон дать зеленый свет (или уйти с дороги) давно откладываемому проекту.