3 причины, по которым цены на нефть отскочили на этой неделе
После резкого падения, в результате которого цены на нефть впервые за несколько месяцев упали ниже 70 долларов за баррель, «нефтяные быки», похоже, снова контролируют ситуацию. В понедельник нефть поднялась почти на 5% после того, как Саудовская Аравия повысила цены для покупателей в США и Азии, что является четким сигналом того, что нефтяной гигант считает спрос по-прежнему высоким, несмотря на появление омикронного варианта COVID-19. На внутридневных торгах во вторник котировки нефти WTI составляли $71,53 за баррель, а Brent торговалась по $74,92 за баррель, причем оба бенчмарка пережили шесть недельных снижений подряд.
Цены на нефть также росли на сообщениях из Южной Африки о том, что случаи заболевания омикрон до сих пор были мягкими, и доктор Энтони Фаучи заявил, что этот вариант не привел к «большой тяжести» случаев заболевания.
Но что более важно, действия министров ОПЕК+ на последней виртуальной встрече также привнесли столь необходимый энтузиазм и бычий настрой на рынок, который был унылым в течение нескольких недель.
Физическое дно
Когда 2 декабря ОПЕК+ провела свое последнее министерское заседание, большинство экспертов ожидали, что картель объявит о паузе в последовательности повышения целевого уровня добычи на 400 тыс. баррелей в день (тыс. баррелей в день) м/м на основании того, что вариант Omicron представляет собой дальнейший источник риска снижения спроса, в то время как баланс Q1 выглядит слабым.
Однако министры удивили рынки, когда согласились увеличить целевой показатель на 400 тыс. баррелей в день в январе, доведя общее увеличение в рамках соглашения от июля 2021 года до 2,4 млн баррелей в день (мб/д).
Однако министры обусловили это повышение, использовав элегантный прием: формально декабрьское заседание еще продолжается, а в пресс-релизе говорится (подчеркнутым текстом): «Заседание продолжается».
По мнению аналитиков Standard Chartered, смысл этого шага заключается в том, что ОПЕК+ может решить отозвать последнее повышение на лету при первых признаках негативного развития событий в краткосрочной перспективе. Идея продолжения заседания предполагает, что не потребуется много предупреждений, прежде чем ОПЕК+ осуществит изменение политики, что, очевидно, заставит «шортистов» насторожиться.
К счастью, этот шаг, похоже, успокоил рынки. Цены на нефть марки Brent сначала упали до 65,70 долларов США за баррель на новостях об увеличении добычи, но после того, как значимость продолжения виртуальной встречи была оценена, цены вернулись выше 70 долларов США за баррель.
Но Stanchart предупреждает, что в то время как пустая виртуальная комната создала краткосрочное дно для цен, фундаментальные показатели рынка нефти остаются неопределенными. Например, хотя ОПЕК+ отложила рассмотрение эффектов варианта Омикрон, все еще существуют значительные эффекты варианта Дельта, которые не были учтены или отражены в политике ОПЕК+, например, недавнее снижение мобильности в Европе. Это подтверждается последним отчетом Управления энергетической информации (EIA), который был крайне медвежьим.
Иранская дикая карта
Еще одна важная причина роста цен на нефть: В последнее время ядерные переговоры по Ирану зашли в тупик, что откладывает возвращение иранской нефти.
После трехлетнего перерыва Иран, казалось, был готов официально вернуться в ряды экспортеров нефти — возможно, уже в 2022 году — если Тегеран и Вашингтон смогут заключить новое ядерное соглашение и Иран вернется к выполнению Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA).
Но до сих пор непрямые ядерные переговоры между США и Ираном упирались в камни преткновения после того, как Иран пошел на уступки.
Администрация Байдена по-прежнему стремится вернуться к взаимному соблюдению ядерной сделки с Ираном 2015 года, но также говорит, что «готовится к миру, в котором нет возврата».
«Это не наше предпочтение. С каждым днем мы все больше приближаемся к выводу, что они не имеют в виду возвращение к JCPOA в ближайшее время», — сказал чиновник, который проинформировал журналистов CNN по телефону, имея в виду отсутствие соблюдения».
Но насколько новая ядерная сделка может увеличить добычу нефти в Иране? Что еще более важно, начнут ли инвесторы стекаться в Иран после введения санкций?
В конце концов, бывший министр нефти Ирана Бижан Намдар Занганех официально заявил, что его самой большой мечтой всегда было увеличить добычу нефти в Иране до шести миллионов баррелей в день, заработать 2 триллиона долларов на экспорте нефти в течение следующих двух десятилетий и использовать доходы для инвестиций в развитие страны.
Очевидно, что такой уровень добычи вызовет значительную нервозность на тонко сбалансированных нефтяных рынках.
Но насколько реалистичны нефтяные амбиции Ирана и насколько нефтяным быкам стоит беспокоиться о том, что еще один крупный производитель потенциально может замутнить воду для всех?
В прошлом году Байден отверг решение бывшего президента Дональда Трампа выйти из JCPOA или ядерной сделки 2015 года, которая, по мнению критиков, не в состоянии остановить Иран от приобретения ядерного оружия. Переговоры стартовали в начале апреля, но это не остановило Тегеран от увеличения программы обогащения урана и принятия нового закона, ограничивающего инспекции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Исламская Республика первоначально разрешила ограниченный мониторинг еще на три месяца до 24 мая, но отклонила новое соглашение с МАГАТЭ о продолжении мониторинга своей деятельности, связанной с JCPOA.
Связанное: Тендер на SPR привлек двух иностранных участников
Но, как предсказывал еще в июне автор OilPrice.com Саймон Уоткинс, тяжелое экономическое положение Ирана, скорее всего, заставит его в конечном итоге согласиться на мониторинг и подписание нового ядерного соглашения, отметив, что валютные резервы Ирана сильно сократились и составляют ~$10 млрд, по сравнению с $114 млрд незадолго до выхода США из JCPOA в мае 2018 года, а золотые запасы страны сейчас незначительны. Уоткинс полагал, что темпы оттока капитала из Ирана в иностранной валюте составляют ~ 4-4,5 млрд долларов США в месяц, что означает, что резерв может иссякнуть менее чем за три месяца.
И, похоже, он попал в точку: В сентябре Иран дал согласие ядерному наблюдателю ООН на установку камер наблюдения на иранских ядерных объектах после переговоров.
Если предположить, что венские переговоры возобновятся в какой-то момент в будущем и США снимут санкции с Ирана, на какое количество нефти мы можем рассчитывать?
Это открытый секрет, что Иран обходит санкции США, применяя несколько методов маскировки, чтобы избежать обнаружения и продавать сырую нефть в Китай.
По данным Stanchart, Иран увеличил добычу на 0,6 млн баррелей в день по сравнению с прошлым годом, и еще 1,4 млн баррелей в день может вернуться в течение 2022 года, если венские переговоры увенчаются успехом.
Источник: Standard Chartered
Текущее производство Ирана в размере ~2,5 млн баррелей в день почти на миллион баррелей в день меньше, чем 3,48 млн баррелей в день, которые страна качала в 2016 году, и на 1,3 млн баррелей в день меньше, чем 3,79 млн баррелей в день в 2017 году. Таким образом, цифры Стэнчарта, по-видимому, находятся в пределах того, с чем Иран может справиться в ближайший год или около того.
Но увеличение производства с нынешних 2,5 млн баррелей в день до 6 млн баррелей в день может занять несколько лет, как минимум.
За последние четыре десятилетия Тегеран не смог должным образом реинвестировать доходы от продажи нефти в производственные мощности или диверсифицировать свою экономику. На самом деле, со времен революции 1979 года Исламская Республика никогда не могла производить более 4 миллионов баррелей нефти в день.
Что еще больше усложняет ситуацию, иностранные инвесторы в течение четырех десятилетий после создания Исламской Республики в основном держались подальше от иранской экономики. Напротив, иностранные инвестиции — в основном связанные с нефтью — в арабские страны, включая Саудовскую Аравию, составили более 170 миллиардов долларов в 2006-2012 годах и с тех пор продолжают расти на 10 миллиардов долларов в год.
Отчасти проблема заключается в том, что экономическая модель, контролируемая государством, тратит более 50 миллиардов долларов в год на нефтяные и газовые субсидии, чтобы держать своих граждан в повиновении. В результате иранцы пользуются самыми дешевыми ценами на бензин и электричество в мире, но вынуждены бороться с высокой безработицей и инфляцией из-за экономики, которая слишком сильно зависит от нефтедолларов.
Мало оснований полагать, что администрация Раиси сделает многое для реформирования экономической модели, учитывая последнюю порцию популистских обещаний еще больших субсидий.